"Кому дорогу перешел": казанца судят по "пыточным" показаниям "Дальнего" за расстрел машины с детьми
В ночь на 4 июня 2011 года на проспекте Победы тридцать членов ОПГ "Седьмовские" расстреляли автомобиль Lada Priora. В салоне находился 18-летний водитель и трое его приятелей. Один пассажир погиб, еще один получил легкие ранения.
В результате расследования выяснилось, что машина с подростками попала под обстрел случайно. Засада предназначалась для противоборствующей группировки "Первомайские", с которыми "Седьмовские" повздорили накануне.
В 2013 году состоялась первая волна судов: 31-летний Александр Максимов был приговорен к колонии строгого режима на 12,6 лет, 34-летний Айрат Насыбуллин к 16 годам лишения свободы, 28-летний Артем Толкушкин отправился в тюрьму отбывать 12-летний срок. В розыск официально были объявлены Мурад Пулатаев и Алексей Назаров. В октябре 2019 года последний был задержан. В данный момент он обвиняется по статьям "Убийство, совершенное организованной группой, "Покушение на убийство двух и более лиц, совершенное организованной группой", "Умышленное повреждение чужого имущества".
Так выглядит краткая сводка следствия по данному делу. Однако сам процесс расследования куда сложнее. Как случилось, что девять лет спустя вдруг "нашли" абсолютно не скрывающегося Алексея Назарова, почему ружье без тщательно проведенной экспертизы стало вещественным доказательством, на каких основаниях следствие всячески стремится помешать проведению дополнительных экспертиз и кому вообще Назаров, за которого горой стоит целый поселок, перешел дорогу?
Недоумевая от всех этих вопросов, в редакцию ProKazan.ru обратилась жена Алексея Анна Назарова. Именно с нее началось наше знакомство со всеми вовлеченными в дело героями.
Громкое дело и большие премии за 210-ую статью
По словам самого Алексея, отношения с членами группировки "Седьмовские" заканчивались у него на уровне встреч на улице, у школы, магазинов. Квартира, где ранее он проживал с бывшей супругой, находится в как раз районе базирования ОПГ, поэтому многих из них он знал лично, с другими просто здоровался. Все они были соседями, поэтому пересекались и во время дворовых футбольных матчей.
В ночь с 3 на 4 июня 2011 года Алексей действительно находился недалеко от дома, где была расстреляна машина с подростками. Он подвозил несколько человек из поселка Вознесенье, где сейчас проживает со второй супругой Анной. Изначально вместе с другом Вадимом, поехавшим с ним за компанию, он планировал отвезти знакомых, увидеться с детьми и вернуться обратно. Однако, после того как они услышали выстрелы во дворе и заметили большую группу людей, решили никуда не ехать. Быстро добрались до квартиры бывшей жены и остались там ночевать.
Аида Назарова, бывшая жена Алексея, рассказывает, что уже спала, когда в дверь позвонили: "В коридоре было темно, видела только Лешу, но слышала еще один мужской голос. Я просто открыла ему и пошла спать. Когда утром проснулась, Леша был уже один. После того, как мы расстались, это был единственный раз, когда он ночевал у нас, но к детям часто приходил. Про группировку до этого знала только в общих чертах: что это территория, где находится наша квартира, и все. У меня была достаточно хорошая мирная жизнь, двое детей. Меня это мало интересовало".
Старшая дочь Лиза в тот вечер находилась у подъезда своего дома вместе с друзьями. Увидев отца со знакомым, сказала: "Пап, привет! Вадим, привет!” Домой она в тот день пришла поздно - все спали, проснулась - уже уехали.
Анна, жена Алексея, о его решении переночевать в старой квартире также была осведомлена. В ночь с 3 на 4-ое Алексей звонил ей несколько раз.
"Они днем до этого были в летнем кафе, пивнушке, играли в нарды, - вспоминает она. - Он мне сначала позвонил, сказал что поедет довезти знакомых. И ночью потом позвонил: сказал, что произошла непонятная ситуация и лучше никуда не ехать. Остался переночевать вместе с Вадимом, другом, у детей".
Сейчас показания Вадима Денисова, который всю ночь находился рядом с Алексеем, фактически представляют собой алиби, однако в 2011 году этот свидетель, по словам Анны, не был даже допрошен.
"Тогда вообще толком ничего не расследовали, - говорит женщина. - Было громкое дело. Его хотели по модным тогда 209-ой или 210-ой статьям провести. За них премии давали больше".
На данный момент Вадим прошел исследование на полиграфе. Эксперт-полиграфолог в своем заключении сделал выводы, что Алексей действительно находился рядом и никаких выстрелов не совершал. Проблема лишь в том, что из-за отказа следствия назначать экспертизу свидетель был вынужден пройти полиграф в Москве у частных специалистов, и суд, вероятнее всего, эти результаты не примет во внимание.
"Добровольно на швабру насаживаться никто не собирался"
У Алексея Назарова есть зарегистрированное охотничье ружье. Специального сейфа для него не имеется, поэтому оно периодически хранилось в машине в упакованном виде. По словам Алексея, последний раз он совершал выстрел в Новый год вроде салютования около собственного дома. Это было в 2006 году.
Теперь это оружие - одно из главных доказательств стороны обвинения, однако в 2011 году Анна даже подумать не могла, что, переданное самим мужем для экспертизы, ружье превратится из гаранта невиновности в улику.
"На следующее утро Леша приехал домой, но рассказывать ничего не стал, - вспоминает она. - Просто передал ружье и сказал, что, если придут за ним из полиции, обязательно отдать на экспертизу, пусть проверяют. Сам уехал к родственникам. Тогда от некоторых знакомых мы уже знали, что в "Дальнем" (отдел полиции - прим. ред.) пытают. Добровольно на швабру насаживаться никто не собирался".
Как заявляют адвокаты Алексея Эдуард Гайнуллин и Ильшат Гильманов, экспертиза бы подтвердила дату последнего выстрела, если бы в 2011 году ее провели по всем требованиям. Однако сотрудники полиции просто зарядили ружье патронами и произвели экспериментальные выстрелы, после чего установить, когда из этого ружья стреляли в последний раз, стало невозможно. Гильзы, которые следствие изъяло в 2011 году, также не были отправлены ни на генетику, ни на дактилоскопию.
"Этого, - предполагает Эдуард Гайнуллин, - сделано не было умышленно. Потому что если бы экспертиза показала, что из оружия действительно не стреляли несколько лет, то это было бы одно из оснований для прекращения уголовного дела в отношении Назарова".
"Пыточные" показания следствие устраивают
В дальнейшем повально идут задержания всех, кто гипотетически мог находится на месте происшествия в ту ночь. По протоколам их задерживают за оскорбление сотрудников полиции, за хулиганство. Однако сами свидетели признаются, что задержания происходили на рабочих местах и дачах. Задержанным вменяется административное правонарушение, в результате чего они оказываются на несколько суток заперты в отделах полиции. Основным отделом становится "Дальний", сегодня широко известный и в республике, и за пределами ее в России. Именно там в 2012 году в результате пыток скончался 52-летний Сергей Назаров, случайно оказавшийся однофамильцем Алексея. После широкого общественного резонанса, отдел был расформирован, а сотрудники привлечены к уголовной ответственности.
Показания тех лет, несмотря на то, что не менее пяти свидетелей по делу заявляют о даче показаний в результате пыток и угроз, по какой-то причине не поставлены сегодня под сомнение. Свидетели признаются: если их слова не попадали под нарисованную полицией картину, сотрудники применяли швабры и бутылки в качестве инструментов изнасилования, пытали током через гениталии, предварительно надев противогаз, избивали с утра до вечера, добиваясь того, что они в итоге "ломались".
"Заявления даже не зарегистрированы как сообщения о преступлении, несмотря на попытки свидетелей это сделать, - утверждает адвокат Эдуард Гайнуллин. - Следствие продолжает использовать их показания, будто дела "Дальнего" не существовало".
Сейчас все свидетели, как и сам Алексей, готовы и хотят пройти проверку на полиграфе, однако следствие в проведении экспертизы отказывает.
"Мы не настаиваем на определенном полиграфологе, - заявляют адвокаты. - Пусть он будет ведомственным, который проходит службу в следственном комитете. Чего следствие опасается? Видимо, старые показания, выбитые в отделах "Дальнего", их вполне устраивают".
По их словам, в деле также есть один засекреченный свидетель. С учетом того, кто на кого оказывал воздействие, они полагают, что опасается свидетель, скорее всего, именно сотрудников полиции.
"Кому ты так дорогу перешел?"
В течение девяти лет Алексей Назаров, ни от кого не скрываясь и проживая по прежним адресам, как оказалось, официально находился в розыске. Ни в его квартире, ни в домах родственников или знакомых сотрудники оперативно-розыскного отдела не появлялись. Однако в октябре 2019 года Алексея, находившегося в тот момент на даче в селе Аркатово, неожиданно "нашли".
"Не было даже ОМОНа. Если человек представляет такую общественную опасность, задержание должно происходить иначе, - описывает задержание адвокат Эдуард Гайнуллин. - Здесь - в абсолютно спокойном режиме, а значит его просто раньше не искали. Или не нужен был".
Соседка Татьяна Шебалова своими глазами видела момент ареста. Она рассказывает, как это происходило:
"Мы сидели на лавочке. Метров двести от его дома. Я и двое мужчин еще было. Подъехала машина, обычная. Я марку не скажу, не разбираюсь. Обычная машина, не полицейская. Одеты были как мы, без погонов. Говорят: нужна улица такая-то, человек такой-то. А я в деревне 30 лет живу. Нет, говорю, такого здесь, ошиблись. Они стоят, переглядываются. Один отошел с телефоном, второй тут остался. Мы шутим:
- Вы че, ребята? Деньги кто задолжал?
- Да, есть тут такой, - говорят.
Тут другой вернулся. Лешу за воротник со спины взял, к машине повел и обыскивать стал. Еще машина подъехала, тоже простая, только эти двое были уже в форме. Я возмутилась, думаю, что это средь бела дня происходит, езжайте, говорю. Они не отпускают.
- Мы никому объяснять не обязаны, - сказали и уехали.
У нас село паломническое, он тут столько всего делал, косил, в церкви батюшке помогал. Сейчас вот и заросло как-то. Мы всей деревней подпишемся, вы помогите только".
По словам самого Алексея, после задержания в кабинете его первым делом спросили: "Кому ты так дорогу перешел?" С этого момента поведение следователя, его решения, ход проведения следственных, процессуальных действий - эпиграф к тому большому роману, главным героем которого Алексей стал и который стоит за авторством следователя.
Следствие затягивает расследование судами
Сейчас дело Алексея выделено из общего дела 2011-го года. Причем, по словам адвокатов, выделено оно довольно интересным образом: следователь отметил только то, что интересно ему, а не то, что может установить истину по делу.
"Тем свидетелям, в отношении которых, как они заявляли, при даче показаний применялись меры воздействия со стороны сотрудников "Дальнего", были проведены судебно-медицинские экспертизы. Давайте их приобщим к делу, чтобы мы могли оценить показания, - призывают адвокаты. - Однако нам отказывают. При этом следователь в ходе осмотра этого уголовного дела некоторые листы приобщил. Какие именно, он не указывает. Видимо, что захотел, то и приобщил. Выглядит это примерно так: следователь сидит и разбирает - тут такие вопросы, тут такие ответы, это мне интересно, а вот 7-ой лист я, пожалуй, уберу, и 12-ый тоже уберу - тут ответы какие-то неудобные. А вот все остальное мы положим. Однако это единый документ, его нельзя делить!"
Уголовное дело Назарова сейчас составляет двенадцать томов, однако, сколько бы ходатайств не заявляли адвокаты, на протяжении длительного времени Алексею давался всего один том. Причем по ходу ознакомления, несмотря на официальное завершение расследования, в этот том продолжали дошиваться материалы.
"В тот день, когда нам наконец предоставили все девять (на момент суда - прим.ред.) томов, следователь обратился в суд с ходатайством об ограничении Назарова в сроках ознакомления. Сказал - долго читаете, хотя мы в первый раз получили дело в полном объеме", - вспоминают детали процесса адвокаты.
В суде Назарову установили срок ознакомления - 12 рабочих дней на все девять томов. В каждом 250-300 страниц. В тот же день следователь "неожиданно" получает ходатайство от потерпевшей стороны. Расследование затягивается еще на два месяца, и у следователя появляется возможность снова обратиться в суд - с ходатайством уже адвокатов ограничить в сроках ознакомления. Однако суд ситуацию разобрал: как можно защитника ограничить в сроках ознакомления с материалами уголовного дела, объем которого еще не сформирован?
И все же следствие в третий раз предпринимает попытку обратиться в суд в период пандемии, когда следственный изолятор для защитников был закрыт, а после самостоятельно, не по решению суда, следователь выносит постановление об окончании ознакомления сторон с материалами уголовного дела. В таком виде дело идет прокурору.
"В чьем сейфе дело лежало": дело Назарова "теряли" на 10 дней
Как известно, предварительное расследование заканчивается составлением обвинительного заключения. По требованию российского закона после его составления уголовное дело направляется прокурору незамедлительно. Заключение Алексея Назарова было составлено и направлено в прокуратуру 8 мая, однако появилось оно там только 18 мая. Где оно находилось и что могло в нем измениться за этот срок? - вопросы, остающиеся без ответа.
"12 мая мы первый раз попали к Назарову в следственный изолятор, где смогли пообщаться. Он собственноручно написал заявление, что хочет, чтобы его дело было рассмотрено судом присяжных. На тот момент доверия к следствию уже не было, - рассказывает Эдуард Гайнуллин. - Написанное заявление мы понесли в этот же день в прокуратуру. Так узнали, что дело к ним еще не пришло, однако следственный комитет его уже передал. И вот мы ходим каждый день в прокуратуру: "Дело пришло?" - "Нет, не пришло" и в следственный комитет: "Дело пришло?" - "Нет, не пришло". Только 18 мая дело появилось в прокуратуре. Под какой подмышкой, в чьем сейфе дело лежало все это время? Даже если допустить, что оно на самом деле находилось в прокуратуре, то, утвердив обвинительное заключение 26 мая за пределами срока, прокуратура сделала это незаконно. Эти 10 дней человек был лишен права защищаться!"
По словам Алексея, буквально через 10-15 минут после вручения обвинительного заключения его забрали - вместе со всеми заметками к делу и ходатайством о суде присяжных. Сотрудниками следственного изолятора в дело вшился чистый акт: "Обвинительное заключение вручено, от получения обвинительного заключения отказался".
"Вы просто услышьте, что я хочу суд присяжных"
Заявление от 12 мая о том, что Назаров хочет суд присяжных, прокуратура также не оставила у себя. Его отправили обратно в следственный комитет, те - снова в прокуратуру. И пока заявление ходило туда-сюда, дело было направлено в суд.
Чтобы доказать, что данное ходатайство вообще существовало, адвокатам пришлось брать копию одного из судебных заседаний, в ходе которого по видеоконференцсвязи Алексей говорит: "Я хочу суд присяжных!" Ему говорят: "Это другое дело!", а он все равно: "Вы просто услышьте, что я хочу суд присяжных!"
Сейчас адвокаты Алексея уверены: все действия следствия были попыткой не допустить суда присяжных и проведения дополнительных экспертиз, которые могут сломать сложенную следствием картину преступления. Кто за этим стоит, догадок у адвокатов нет.
"У нас большой опыт, но с таким подходом мы никогда не сталкивались", - разводят они руками.
Редакция ProKazan.ru будет продолжать следить за ходом расследования дела Алексея Назарова.
