Альфрид Шаймарданов: "Я воплотил в жизнь мечту первого татарского космонавта"
"Чудак, который рисует осликов на фоне казанского Кремля"
- Не трудно заметить, что в ваших работах неизменно присутствуют две составляющие: позитивное настроение и неизменный татарский колорит...
- Если говорить о первом, то это, на самом деле, своего рода парадокс: я довольно часто бываю грустен, недоволен собой и тем, что происходит вокруг. Говорят, все известные комики вне сцены были серьезными, даже мрачными людьми. Возможно, именно благодаря своему творчеству я преображаюсь, реализую то, чего мне не хватает в жизни. Бывает даже, что сюжет картины сам по себе не очень-то и позитивный, но благодаря цвету и композиции работа все равно получатся яркой, светлой.
Насчет же второго – думаю, национальный колорит проявляется как-то сам собой. Я никогда не ставил себе цели каким-то образом подчеркнуть принадлежность к своему народу. Сам родился в Татарстане, вырос в Казахстане, учился в Питере. Думаю, все эти города и земли в той или иной мере повлияли на меня при формировании как личности, что отражается и в творчестве.
Наверное, многие воспринимают вас как некоторого чудака, который рисует осликов на фоне казанского кремля. Предполагает ли наивное искусство наивное, простенькое смысловое содержание?
Совсем наоборот. Все мои картины без исключения – это размышления. Когда я пришел в живопись, а это случилось в довольно зрелом возрасте – мне было 32 года, мною двигало желание писать работы, которые были бы неким отражением времени, в котором я живу. Поэтому появились и "Картофель, сорт "Михаил" - как некая эпитафия по разрушенной стране. А затем, соответственно, и "Изгнание из рая": рабочий и колхозница, выброшенные за ворота сытой капиталистической жизни – это и мои мать с отцом, она, отпахавшая по три смены на хлебзаводе, и он, всю жизнь работавший шахтером, в конце восьмидесятых-девяностых, потерявшие даже то немногое, что сумели накопить за всю свою непосильную трудовую жизнь…
Все мои картины базируются на тех же искусствоведческих, эстетических установках и символах, что и полотна Репина, Малевича, форма – разная, а основа – одна. Желание высказаться «о времени, и о себе». Раньше у меня был как-то страх перед тем, что люди не поймут того, что я хотел сказать, теперь же, я вполне доволен и тем, что их понимает хотя бы один процент публики. Наверное, проще было бы писать пейзажи и натюрморты, есть люди, что прекрасно занимаются этим, но у каждого свой путь.
"Людей в Казани пугает все неизвестное"
- Так все-таки есть ли пророк в своем отечестве?
- Тут, к сожалению, приходится констатировать, что чем дальше от Санкт-Петербурга и Москвы, тем искусствоведческая грамотность у людей ниже. Мне всегда нравится выставляться в обеих столицах, на выставки приходит подготовленная, много повидавшая публика, зритель может подискутировать с тобой, что-то дельное посоветовать. Занятно, я, по сути, в направлении наивной живописи единственный, кто представляет Татарстан, экспонировался в Центральном доме художника (ЦДХ), на Всемирной биеналле наивной живописи в Братиславе, мои работы есть в частных коллекциях как в России, так и Европе, но при этом их не имеет в своей коллекции ни один татарстанский музей. Я заметил, что людей здесь пугает все неизвестное и неординарное. Хотя, по сути, так было всегда, во все времена наиболее амбициозные люди уезжали "в столицы". Кем были бы, например, Есенин и Маяковский, останься они один в Рязани, а другой в Тифлисе?
Но я вот, в свое время, почему-то решил отправиться в Казань. Возможно, это был своего рода зов предков. При этом, нельзя не отметить, что наш город – это замечательная стартовая площадка. На начальном этапе он дает мощнейший импульс, ощущение того, что ты можешь что-то сделать, не случайно именно здесь я начал писать. Главное, потом двигаться дальше, не осесть, иначе город засосет, перемелет и от первоначальных планов и желаний ничего не останется.
"Компот из православной, мусульманской и советской символики в Кремле"
- Образ Казани в ваших полотнах встречается довольно часто…
- На самом деле единственный четко представленный в моих работах казанский архитектурный объект - это Кремль. Потому что, по сути, кроме него и близлежащих улиц в городе нет ничего интересного. Только в самом центре Казани происходят занятные, порой фантастические, гротескные вещи: компот из православной, мусульманской и советской символики в самом кремле, "пизанская" башня Сююмбике, чуть ниже летающая тарелка цирка, подле "египетская пирамида", рядом - гуляющие цветочные слоны, грандиозный "крестьянский дворец". По сути, если можно было бы наполнить подобным безумством весь центр, то, думаю, отбоя от туристов у нас не было бы. Ну, а такие безликие районы как Квартала, Азино или Горки есть в каждом постсовестком городе.
- Возвращаясь к символике ваших работ – вы все-таки раскрываете зрителям их первоначальный замысел?
- Поначалу так и было. Но потом я отказался от подобной практики. Оказалось, что у зрителей, порой, бывают собственные, порой более фееричные и яркие версии, чем мои собственные. И когда им рассказываешь, что вкладывал в эту работу на самом деле, видишь такое неподдельное разочарование в глазах! Поэтому теперь отвечаю стандартно: "Через свои полотна, с помощью знаков и символов, я создаю образ времени, в котором живу". Вот, например, чтобы понять о чем идет речь в "Первом татарском космонавте" нужно очень внимательно картину смотреть, в детали вникать, нанизывать на ниточку бусинки, чтобы получить целостное восприятие работы…
- Приоткройте завесу тайны: кто же этот легендарный Роббет Габитов верхом на коне, облаченном в скафандр?
- Это мой друг. В свое время он учился в Военно-воздушной инженерной академии им. Жуковского и мечтал попасть в отряд космонавтов. В итоге, в силу своего пробивного характера он сумел добраться до первой женщины-космонавта Валентины Терешковой, обаять ее, после чего та пообещала после окончания академии устроить его в это подразделение. Желанное было совсем рядом. На крыльях счастья Роберт вернулся в часть, напоил всю свою роту, кто-то настучал об этом замполиту, то пришел разбираться, видимо, где-то палку перегнул, и наш герой хорошенько настучал ему. В итоге его отчислили, прямо в двух шагах от заветной цели. Теперь он художник, живет в Питере. Но мечта-то осталась! И я помог реализовать ее, хотя бы в этом полотне. Но, безусловно, этот сюжет лишь стал поводом, чтобы рассказать о большем.
Фоторепортаж с работами Альфрида Шаймарданова можно посмотреть здесь
