Туфан Имуматдинов о застое в ТЮЗе, спектакле о Ван Гоге и борьбе за новые премьеры
На днях казанский ТЮЗ спектаклем «Приключение Свена» закрыл свой очередной театральный сезон. Тогда же состоялся юбилейный вечер артиста Александра Яндаева, который на подмостках театра отметил свое 60-летие.
А пока театралы поздравляли юбиляра и отмечали закрытие сезона, корреспондент ProKazan.ru пообщался с главным режиссером Туфаном Имамутдиновым, который рассказал, почему театр не может позволить себе выступить за рубежом и как получилось, что любителю экспериментов в новом сезоне минкульт выделил деньги только на премьеру детской новогодней сказки.
Время подводить итоги. Как вы сами оцениваете свою работу в этом году?
- Наша первая премьера в этом году — это «Молодильные яблочки». Помимо этого был восстановлен в новой редакции «Продавец дождя», а также состоялась премьера международного проекта «Война глазами детей» и превью танцевального спектакля «Переплетение».
Результаты более убедительны, когда есть значительное число премьер. Но, к сожалению, театру не было выделено финансирование на постановки. Мы находимся в таком состоянии, когда приходится самим искать деньги на большие и на малые формы. Если нет денег - нет спектаклей, есть деньги — есть спектакли.
Существует мнение, что вы слишком смело беретесь за экспериментальные работы
- К сожалению, а может быть к счастью, люди визуалы, а не аудиалы. Мы мыслим картинками. Мне кажется очень важно разговаривать со зрителем именно на уровне визуального искусства — красоты, эстетики. Думаю казанский зритель к этому готов.
Как вы думаете, превью «Переплетение» смотрелось бы лучше, если бы там были задействованы профессиональные танцоры?
- Есть итоговые спектакли, а есть те, которые можно назвать шаг к чему-то другому. Если бы у нас был хореографический театр, то можно было бы этот минус применить, но это наши первые шаги к жанру драматического танца. Было бы странно, если бы с первого хореографического спектакля актеры затанцевали так, что балетная школа осталась позади. Но и не это главная цель — заточить актеров до такой степени, что бы они профессионально исполняли па. Здесь очень ценно первое соприкосновение.
Насколько мне известно, вы искали средства на постановку «Маленького принца». Ситуация сдвинулась с места ?
- Ничего не изменилось. Если будет финансовая поддержка, то мы сможем поставить этот спектакль.
На что главная надежда?
- Главная надежда на грант. Если бы была грантовая поддержка, которую выделяют другим театрам, допустим Камаловскому, Качаловскому или оперному, - тогда было бы намного легче.
Не так давно вы выиграли грант Прохорова почти на один миллион рублей. Расскажите, на что будут направлены эти средства?
- Этот фонд дает деньги на экспериментальный театр. Планируем постановку по картинам Ван Гога в хореографии Анны Гарафеевой, художника пригласим из Франции, а композитора из Венгрии.
Сложно представить, как можно «сыграть» картины Ван Гога...
- Это вы увидите 30 марта. Идея родилась у меня после прочтения дневников художника и изучения его творчества.
Какие идеи, на которые сейчас нет средств, вы бы хотели еще реализовать?
- Зачем о них говорить, если они могут не реализоваться? Когда деньги будут, тогда можно будет точно говорить. От моего желания здесь мало что зависит.
Вы готовите премьеру спектакля «Самоубийца» Николая Эрдмана. Расскажите о подготовке?
- Сейчас работаем над тем, чтобы сократить расходы. Мы подсчитали, во сколько это все выйдет, получилась немаленькая сумма. Думаю таких денег министерство нам не даст. С учетом 44-ого закона — все усложняется и затягивается. (Закон N 44-ФЗ «О контрактной системе в сфере закупок товаров, работ, услуг для обеспечения государственных и муниципальных нужд». В рамках этого закона даже для простейших закупок требуется множество бюрократических бумаг, - прим. редакции ) Поэтому я уже не уверен, когда точно состоится премьера спектакля. Точно знаю, что будет новогодняя сказка, премьера которой состоится 25 декабря.
Зарубежные гастроли, как понимаю, тоже не планируются?
- У нас нет возможности что-то показывать под знаком нашего театра. Вывозить большие спектакли сейчас — очень дорого. Допустим, транспортировка декораций от Казани до Венгрии обходится в 20 тысяч евро. Сейчас вести большие формы трудно и для этого требуются большие финансовые вложения. Во всем мире все используют малые формы, но мы не можем их делать, потому что нет площадки. Малой сцены у нас нет, а приглашения на гастроли в другие страны есть.
Вы хотите ввести в театре оркестр. Получается, актеры будут не только танцевать, но и играть на инструментах?
- Танцевать, играть на музыкальных инструментах, петь, заниматься актерским мастерством и сценической речью.
Как актеры восприняли то, что им придется учиться играть на инструментах?
- Это просто рабочий режим. Или ты приходишь на спектакли или ты с утра уже плотно занят - репетируешь, пробуешь. Для артиста, мне кажется, роль или возможность порепетировать, быть в контакте, в обойме — очень важна.
Обстановка внутри коллектива нормализовалась?
- Вроде бы все улеглось. Как я знаю, писем больше не пишут. Может быть лето, все на дачи уехали. Работаем потихоньку.
С вашим приходом ТЮЗ постоянно на слуху. Вы читаете, что пишут о вас в прессе?
- Учитывая последние обстоятельства, «на слуху» имеет плохое значение. Я не читаю как положительные, так и негативные статьи. В театре этим занимаются определенные люди. Они говорят мне, какие настроения сейчас в обществе.
Обычно, если критики или простые зрители хотят мне что-то сказать — они пишут лично или подходят после спектакля.
Когда вы шли на эту должность, предполагали столько трудностей, с которыми вам пришлось столкнуться?
- Оказалось все совсем иначе, нежели я думал.
Руки не опускаются?
- А по мне не заметно? - (смеется). Нуу, как вам сказать... Сложности всегда есть.
Вы расцениваете сложности, как определенный этап в жизни?
- Понимаете, в театре этап — это спектакль. Ты поставил спектакль, этап прошел. А когда нет спектаклей, то нет и этапов. Возникает просто рутина. И ты в этой рутине крутишься, крутишься... Как стрелочка на ваших часах.
