Групповая терапия: казанские специалисты рассказывают о мифах, страхах и реальности
Редакция ProKazan поговорила с экспертами о том, как групповая терапия меняет жизнь и почему важно работать одновременно с психологией и питанием.
ProKazan: Сегодня мы обсудим актуальную тему – групповую терапию. В нашей беседе участвуют специалисты «Дома психолога Анимподистовой»: практикующий психолог и коуч Рушана Анимподистова, практикующие психологи Иван Кузнецов, Асмик Оганнесян, Евгения Черепанова и нутрициолог Илья Павлов.
ProKazan:Начнем с главного вопроса – почему люди боятся идти на групповую терапию?
Рушана Анимподистова: Страх перед групповой терапией – это абсолютно нормальное явление. Примерно каждый третий клиент спрашивает: «А как это будет? Это лекция? Будут ли домашние задания?» За годы практики я выделила несколько основных иллюзий, которые мешают людям решиться на групповую терапию. И знаете, что интересно? Эти страхи одинаковы у людей разного возраста и социального статуса.
ProKazan: Расскажите про эти иллюзии подробнее.
Иван Кузнецов: Первая и самая распространенная иллюзия – что терапия – это какая-то «ненастоящая» жизнь, просто тренировка. Но это совсем не так. Групповая терапия – это как жизнь в концентрированной форме. Участники часто говорят, что за полгода группы они словно прожили маленькую жизнь. У нас была клиентка, которая говорила: «За 4 месяца в группе я научилась большему, чем за 15 лет работы над собой в одиночку».
Рушана Анимподистова: Вторая важная иллюзия – что в группе нужно быть «правильным». Многие думают, что надо поднимать руку, чтобы высказаться, или ждать разрешения терапевта. На самом деле, группа – это пространство свободы и искренности. У нас был случай, когда участник впервые за 40 лет жизни позволил себе заплакать при других людях. И знаете что? Группа не осудила его, а наоборот – это создало пространство для глубокой эмоциональной работы всех участников.
Асмик Оганнесян: И есть еще третья важная иллюзия – что настоящая близость в группе невозможна. Многие считают, что за 10–12 встреч нельзя достичь глубокого контакта с другими участниками. Но практика показывает обратное. Часто люди делятся тем, о чем никогда не говорили даже близким.
ProKazan: А что происходит с этими страхами и иллюзиями в процессе работы?
Асмик Оганнесян: Они постепенно растворяются. Обычно уже к третьей-четвертой встрече участники замечают, что атмосфера в группе становится более открытой и доверительной. Люди начинают делиться более глубокими переживаниями, и каждый видит, что его опыт находит отклик у других.
ProKazan: Давайте поговорим о практической стороне. Как долго обычно длится групповая терапия?
Иван Кузнецов: У нас есть разные форматы. От 12 встреч по 3 часа каждая до полугода. В нашей практике были случаи, когда участники после завершения основного курса просили о продолжении работы, потому что видели значительные изменения в своей жизни.
ProKazan: Интересно узнать о связи психологического состояния и питания. Как эти сферы пересекаются?
Илья Павлов: Это неразрывная связь. Около 70% моих клиентов имеют эмоциогенное пищевое поведение – то есть едят не от голода, а от эмоций. Когда человек начинает работать с психологом, часто естественным образом меняется и его отношение к еде.
ProKazan: А как быстро проявляются изменения в пищевом поведении?
Илья Павлов: Это очень индивидуально. Но обычно первые изменения заметны уже через 3–4 недели регулярных групповых встреч. Люди начинают осознавать свои триггеры, лучше различать физический и эмоциональный голод. Некоторые клиенты используют еду как награду и наказание.
ProKazan: А бывает ли, что люди уходят с терапии, не закончив её?
Иван Кузнецов: Да, такое случается. Особенно часто это происходит, когда группа подходит к особенно глубоким темам. Некоторые участники не готовы к такому уровню откровенности. Но важно понимать – это тоже часть процесса, и даже те, кто уходит раньше, получают важный опыт.
Рушана Анимподистова: Хочу добавить важный момент об ответственности. Когда человек приходит в группу, он становится частью терапевтического процесса не только для себя, но и для других участников. Досрочный уход одного человека может повлиять на динамику всей группы. Поэтому мы всегда просим участников серьезно относиться к своему решению о начале терапии и заранее обсуждать с терапевтом возможные сложности.
Асмик Оганнесян: Согласна с коллегами. В наших группах есть правило: если участник решает завершить терапию раньше срока, мы просим его прийти на последнюю встречу и попрощаться с группой. Это важно и для самого участника, и для группы в целом. Такое завершение помогает всем участникам процесса получить опыт здорового расставания и закрытия отношений.
ProKazan: Как проходит первая встреча группы?
Асмик Оганнесян: Первая встреча – это всегда особенное событие. Мы начинаем с обсуждения правил работы группы, вопросов конфиденциальности. Каждый участник делится историей своей жизни настолько подробно, насколько считает нужным. Часто уже на первой встрече происходят важные инсайты – люди видят, что их проблемы не уникальны, что есть другие, кто проходит через похожие трудности.
ProKazan: А бывают ли какие-то особенности групповой терапии для разных возрастных групп?
Евгения Черепанова: Да, конечно. У каждой возрастной группы свои особенности и потребности. Например, в работе с молодыми людьми 20–30 лет часто поднимаются темы самоопределения, построения карьеры и отношений с родителями. В группах 30–40 лет больше обсуждаются вопросы семьи, баланса работы и личной жизни. Но что интересно – несмотря на разный возраст, базовые человеческие потребности и переживания очень схожи.
ProKazan: Как быстро появляются первые результаты работы?
Рушана Анимподистова: Это зависит от запроса и глубины проблемы. Некоторые участники отмечают изменения уже после первых встреч – например, становится легче выражать свои чувства или устанавливать границы. Другим требуется больше времени для заметных изменений.
ProKazan: А как групповая терапия влияет на отношения с едой?
Илья Павлов: В группе люди учатся говорить о своих чувствах, а не заедать их. Это фундаментальное изменение. Более того, участники часто обнаруживают, что их пищевые привычки связаны с семейными сценариями или детскими травмами. Мы ведем специальные группы совместно с психологом, где совмещаем работу с психологией и разбор пищевого поведения – это дает очень хорошие результаты.
ProKazan: А как формируются группы? По каким критериям?
Евгения Черепанова: В нашей практике мы используем смешанный подход. Некоторые группы формируются по полу или схожести запросов, например, группа для работы с расстройствами пищевого поведения или группа для мужчин. Но есть и смешанные группы, где разнообразие участников становится дополнительным ресурсом. Когда в группе собираются люди разного возраста и опыта, это создает богатую среду для роста каждого участника.
ProKazan: Какие существуют противопоказания к групповой терапии?
Рушана Анимподистова: Есть несколько ситуаций, когда мы рекомендуем начать с индивидуальной работы. Например, при остром кризисном состоянии или глубокой депрессии. В таких случаях важно сначала стабилизировать состояние человека.
Иван Кузнецов: Также групповой формат может быть сложным для людей с очень высоким уровнем социальной тревожности. Хотя парадоксально, но именно группа часто помогает с этой проблемой. У нас был клиент с сильной социальной тревогой, который через полгода групповой работы смог выступить с презентацией перед большой аудиторией.
ProKazan: А как сами терапевты готовятся к групповым занятиям?
Евгения Черепанова: Это важный вопрос. Ведение группы требует особой подготовки и навыков. Мы постоянно проходим супервизии, обсуждаем сложные случаи с коллегами. Перед каждой группой мы продумываем структуру, но при этом остаемся гибкими, потому что групповая динамика может принести неожиданные повороты. Важно быть готовым работать здесь и сейчас с тем, что возникает в группе.
ProKazan: Как понять, что человек готов к групповой терапии?
Асмик Оганнесян: Основной показатель – это внутренняя готовность к изменениям. Не обязательно иметь четкий запрос или понимание своих проблем. Достаточно чувствовать, что вы хотите что-то изменить в своей жизни и готовы исследовать новые пути.
Илья Павлов: И важно помнить, что работа над собой – это комплексный процесс. Когда мы говорим о пищевом поведении, нельзя отделить его от эмоционального состояния. Поэтому групповая терапия часто становится ключом к формированию здоровых отношений не только с собой, но и с едой.
Рушана Анимподистова: А для тех, кто сомневается, мы всегда предлагаем начать с индивидуальной консультации. Это поможет лучше понять свои потребности и выбрать подходящий формат работы.
ProKazan: Какой совет вы бы дали тем, кто выбирает между индивидуальной и групповой терапией?
Евгения Черепанова: Оба формата очень эффективны, но дают разный опыт. В группе вы получаете уникальную возможность увидеть себя глазами разных людей, получить разнообразную обратную связь и поддержку. Это как маленькая модель общества, где можно безопасно исследовать свои паттерны поведения и пробовать новые способы взаимодействия.
ProKazan: Что бы вы сказали тем, кто сейчас читает эту статью и думает: «Хочу, но боюсь»?
Иван Кузнецов: Этот страх – абсолютно нормальная реакция. Любые изменения в жизни начинаются с преодоления страха. Важно помнить, что в группе вы не одиноки в своих переживаниях.
Асмик Оганнесян: И каждый участник имеет право двигаться в своем темпе. Никто не будет заставлять вас делать то, к чему вы не готовы.
Илья Павлов: А еще это возможность наконец-то перестать бороться с собой и своим телом, найти путь к принятию себя и здоровым отношениям с едой.
Если вы заинтересовались групповой терапией, записаться на предварительную консультацию можно по телефону +7 (843) 227‒00‒08 или через форму на сайте https://animpodistova.com/?utm_source=prokazanstatya.
Консультация поможет определить, какой формат работы будет наиболее эффективным именно для вас.
