Горячий борщ и хлеб с маслом: что ел Олег Табаков — что рекомендовал и почему не терпел вывертов

В эпоху, когда гастрономия стремится к эффектности и неожиданным сочетаниям, подход Олега Табакова к еде казался намеренным отказом от модных трендов.

Он выбирал не сложные техники и редкие ингредиенты, а основательность и честность. Для него пища всегда была не поводом для демонстрации, а необходимостью, насыщенной смыслом, воспоминаниями и теплом. Такая еда не нуждалась в оправданиях — она просто была частью повседневной жизни.

Пища как основа, а не показ

Выросший в тяжёлые довоенные и военные годы, Табаков с раннего детства понимал истинную ценность еды. Его кулинарные предпочтения сформировались в условиях, где важнее было не изысканность, а питательность. Он не разделял идею пищи как привилегии, предназначенной для ценителей. Напротив — борщ с мясом, пельмени с горчицей, солянка — всё это было не просто блюдами, а символами устойчивости, домашнего уюта и настоящей сытости. Искусственность и экзотика ему были чужды, он тянулся к вкусам детства, к рецептам, проверенным временем.

Обед как неспешный ритуал

Даже в условиях плотного рабочего графика, связанного с театральной деятельностью, он находил возможность сесть за стол как положено — без спешки. Его раздражало, если блюдо остывало ещё до того, как он начинал есть, или если разговор за обедом мешал сосредоточиться на еде. Для него трапеза была чем-то большим, чем просто приём пищи. Домашняя гречка, котлеты, тушёная капуста — всё это сопровождалось неторопливостью и уважением к каждому ингредиенту. Обед превращался в момент возвращения к себе, к размеренности, которую сложно сохранить в ритме мегаполиса.

Завтрак как начало дня

Табаков придавал значение не только содержанию блюд, но и обстановке. Утро он начинал с тишины. Завтрак был прост: варёные яйца, хлеб с мёдом или сыром, чашка чая с лимоном. Но дело было не в ассортименте — важнее всего было состояние покоя и порядка. Этот ритуал задавал ритм на весь день, помогал собраться и настроиться. Телефоны, спешка, отвлекающие разговоры — всё это было исключено. Утренний приём пищи становился для него актом сосредоточения.

Скромные удовольствия без лишнего

Несмотря на строгость предпочтений, у него были свои гастрономические симпатии. Ржаной хлеб с маслом, иногда с солью или каплей мёда — казалось бы, мелочь, но именно она доставляла подлинное удовольствие. Он не жаловал сладкие десерты, торты и пирожные с кремом. Зато мог позволить себе ломтик сала с хлебом — как символ связи с прошлым, с родными местами и вкусами, знакомыми с юности. Это была еда без маскировки, без необходимости казаться лучше, чем есть.

О выборе ресторанов и настоящем вкусе

Кулинарные предпочтения Табакова распространялись и на его выбор заведений. Он не стремился к престижу и высокому сервису. Единственным важным критерием оставалось качество пищи. Рыбный суп, похожий на домашнюю уху, без вычурных украшений; стейк — просто приготовленный, без «декораций» на тарелке; чай — не в дизайнерской чашке, а в обычном стакане. Его взгляд на еду был продолжением отношения к жизни — прямолинейного, без притворства, без излишней театральности за пределами сцены.

Когда еда становится отражением человека

В подходе Табакова к еде ощущается цельность характера. Для него еда была не просто источником энергии, а частью личной философии. Простые блюда, приготовленные с душой, имели для него больший вес, чем самые дорогие деликатесы. Именно в этой простоте раскрывалась глубина: еда не должна отвлекать, не должна быть парадом эффектов. Она должна быть настоящей — как и всё, к чему он прикасался в жизни и в профессии.