“Стопка червонцев пахла работягами”. Диана Арбенина о зрителях, ответственности и страхах
В воскресенье Казань посетила группа "Ночные снайперы". Перед концертом солистка группы Диана Арбенина дала творческий вечер для студентов Электроэнергетического университета. Певица ответила на интересующие вопросы о творчестве, эмоциях перед концертами и почему ей так важно играть "как в последний раз".
Вы самостоятельно пришли к музыке?
Родители развивали во мне музыкальность, много заставляли слушать классику, до такой степени, что я ее возненавидела. Потом, спустя время, я к ней вернулась. Была какая-то итальянская эстрада у родителей в машине, после этого в коллекции винила появились Борис Гребенщиков, Цой. А потом моему парню привезли кассету, на которой карандашом было написано “Крем”. Так мы стали слушать группу “Крематорий”. Я очень долго думала, что группа “Крематорий” называется именно “Крем”. Потом я начала играть на гитаре и все пошло, как пошло.
Помните свой первый концерт?
Мы играли в Петербурге и окрестностях. Денег тогда не было вообще. После концерта нам стали собирать деньги, которые мы заработали, по 10 рублей, все сдавали по червонцу. Я помню эту стопку мятых десяток, и каждая пахла по-разному. Почему-то мне казалось, что каждая пахнет не человеком, отдавшим свои деньги за это время, а его работой. Я представляла себе полный зал горняков, шахтеров - людей, которые действительно очень тяжело зарабатывают деньги, и отдают их, чтобы быть здесь. И поняла, что это самое ужасное, когда ты выходишь на концерт и обманываешь тех, кто к тебе пришел. Поэтому я должна петь, как в последний раз.
Вы волнуетесь перед выходом на сцену?
Когда я начинала свою карьеру, я не боялась ничего. Сейчас каждый раз мне очень страшно. Я постоянно стою в кулисе и думаю: “Выходить или нет?”. Раньше еще постоянно причитала: “Боже, почему я не пеку хлеб? Вот сейчас они уже все со смены пришли, отдыхают, а мне только выходить”. Моя прекрасная группа слушала это нытье, слушала и в итоге купила мне… хлебопечь. Мол, молчи уже, пеки хлеб. С тех пор я веду себя сдержанней.
Помимо музыкальной деятельности, вы поэт, пишете стихи и выпускаете сборники стихов. У вас есть настольная книга?
Я люблю русскую классику, сейчас заболела Анной Карениной. Для меня это такая мучительная история, такая трагедия. Я читала ее в школе, в 13-14 лет, но что знает человек о любви в таком возрасте? Сейчас все совершенно по-другому раскрылось. Уже три-четыре дня я ищу все экранизации этого романа. Причем я хочу начать с советских фильмов и закончить американскими. Что касается персонажа, Каренина для меня живая. Все мои друзья ее осуждают, говорят, что она эгоистка, бросила сына. А для меня все не так однозначно. Я мучаюсь вопросом, а любил ли свою героиню Лев Толстой?
Это пример человека, идущего против общепринятых правил. А что для вас идти против общественности?
Мне кажется, это наше собственное право - иметь собственное мнение. Человек должен иметь право разговаривать и пытаться что-то доказать словами. А тупо идти против системы - зачем? Несмотря на то, что во мне много бунтарства, я не сторонник революции, там много крови.
Насколько ответственным человеком вы себя можете назвать?
Я очень горжусь тем, что мои шестилетние дети своим одногруппникам в детском саду: “Наша мама, когда обещает, выполняет”. Считаю, это очень важно для развития личности. Потому что разочарование в людях начинается в детстве, тогда, когда, например, папа пообещал сводить в цирк и забыл.
Многие артисты уходят со сцены на пике своей славы. Как вы относитесь к таким решениям?
Сцена - это такой адский наркотик. Все люди, которые говорят “Все, я завязываю” никто до конца не завязал. Они возвращаются, то с прощальным туром, то с самым прощальным туром, с лучшими песнями… Никто не смог уйти, останавливала только смерть. Если наступит время, когда я решу уйти со сцены, я бы хотела найти в себе силы сделать это.
