Эксперты рассказали, почему химическая кастрация неэффективна

Участники Круглого стола

Георгий Блинов — детский психолог Центра семейной медицины и психотерапии «Гармония».
Игорь Шолохов - руководитель казанского правозащитного центра.
Эдуард Абдуллин - старший помощник руководителя управления СКР по РТ
Иван Скрябин — журналист газеты “Pro Город” и портала ProKazan.ru, ведущий проекта.

«Надо лечить мозги, а не половые органы»

Иван Скрябин: Заставит ли химическая кастрация исчезнуть педофилию?

Эдуард Абдуллин: Нет, потому что у нас достаточно много скрытых педофилов. Химической кастрации будут подлежать только те, кто уже совершил половое преступление, а те, кто способен на это не находятся на виду у правоохранительных органов.

Игорь Шолохов: Ужесточение наказания никак не повлияет на сложившуюся ситуацию. Можно говорить лишь о конкретном человеке, которому вводятся эти препараты, но существует масса средств, которые подавляют их действие. Нужно лечить не половую функцию, а мозги.

Фабрика педофилов - тюрьма

Иван Скрябин: Не будет ли противоречить ужесточение закона Конситуции России?

Игорь Шолохов: Будет, а еще и Международным договорам, которые говорят о том, что принудительная химическая кастрация является ограничением свободы на частную жизнь. В нашем законодательстве прописано, что любое врачебное вмешательство должно производиться с согласия пациента, а в данном случае педофил является таковым.

Иван Скрябин: Во всем мире применяется химическая кастрация...

Игорь Шолохов: Да, но в большинстве стран это происходит в добровольном порядке. Во Франции педофилам предлагается альтернатива: химическая кастрация или длительное тюремное заключение. Когда мы говорим о принудительном лечении педофилов, это, фактически, отдаляет нас от европейской семьи.

Иван Скрябин: Кто вообще становится педофилом?

Георгий Блинов: Люди, испытавшие хроническое сексуальное насилие в семье. Если человек один раз получил подобную травму, вполне вероятно, что он станет педофилом. Человек раскалывается на две части: жертва и насильник.

Эдуард Абдуллин: Определенный процент таких людей дают нам места лишения свободы — это своеобразная фабрика педофилов. Когда человек опускается на низшую ступень тюремной иерархии — он может годами подвергаться как физическому, так и сексуальному насилию. Выходя на свободу, всю накопившуюся злобу он вымещает на беззащитных людях, в первую очередь на детях. Это сложившаяся система, сломать которую даже за несколько лет невозможно.

Люди собирают себя как паззл

Иван Скрябин: Как происходит работа с педофилами в Европе?

Георгий Блинов: В Германии педофилам оказывается анонимная психологическая и психотерапевтическая помощь, но там люди относятся к этому несколько иначе, чем в России. У нас не принято говорить в открытую о том, что человек подвергся насилию. Тоже самое с тем, кто склонен к педофилии — ему сложно заявить об этом, он боится потерять работу, положение в обществе.

Иван Скрябин: Может быть тогда ввести физическую кастрацию?

Игорь Шолохов: А что кастрировать? Какой орган?

Георгий Блинов: Тогда надо будет избавляться от рук, и, на всякий случай, от ног, потому что сексуальное насилие не всегда производится гениталиями.

Иван Скрябин: Как долго дети восстанавливаются после сексуального насилия?

Георгий Блинов: Это происходит в течение многих лет. Причем адаптируются не только дети, но и взрослые. Люди годами могут собирать себя как паззл. Психотерапия в таких случаях долговременная, включающая в себя общий и поддерживающий курсы.

Николай Шолохов: Вся эта шумиха, которая возникает вокруг подобных дел, совершенно не нужна. С одной стороны, об этом нужно говорить, но с другой, это накладывает определенный отпечаток на детскую психику.

"Осторожно, педофил!"

Иван Скрябин: Существует ли в полиции база данных педофилов?

Эдуард Абдуллин: Нет, но она создается по всей России. В нее войдут те лица, которые уже попадали в орбиту уголовного судопроизводства. На сайте Следственного комитета в рубрике «Осторожно, педофил!» будут размещаться фотографии всех лиц, которые покушались на половую неприкосновенность несовершеннолетних. Мы не можем говорить о том, что каждый второй человек в республике — педофил.

Иван Скрябин: В Благовещенске, мужчина, изнасиловавший девочку, был задержан и тут же отпущен из полицейского участка на свободу...

Николай Шолохов: Все зависит от того, какими были основания для задержания. В Уголовном законодательстве вообще нет такого понятия «педофил», есть квалифицирующие признаки, поэтому принимая решение о применении меры пресечения в виде ареста, следователь должен оценить весь комплекс оснований. В данном случае, по неизвестным нам причинам, следователь принял решение отпустить задержанного.

Рисунок не может послужить поводом для заведения уголовного дела

Иван Скрябин: Есть ли принципы, с помощью которых можно определить детей, подвергшихся насилию?

Эдуард Абдуллин: Альметьевскими педагогами была создана методика, которая позволила выявить детей, подвергавшихся сексуальному насилию в семье на протяжении ряда лет. Результатом стали уголовные дела, которые у всех на слуху.

Николай Шолохов: Профилактика состоит в исключении причин и условий, создающих возможность для подобных действий. Мы вели дело о сексуальных домогательствах мужчины в интернатной группе детского сада, где дети живут с понедельника по пятницу. Оказалось, что нянечки пили по ночам водку и к одной из них приходил сожитель, который домогался до девочки, за что получил всего два года условно. Была доказана вина, но мы добились того, чтобы заведующую детского садика привлекли к дисциплинарной ответственности. Надзор должен быть со стороны органов опеки и попечительсва, подразделений полиции — они должны выявлять неблагополучные семьи, где ребенок может подвергаться сексуальному насилию.

Георгий Блинов: Диагностика проводится школьными психолагами, но не везде они есть. Существование факта преступления проявляется даже не в прямом образе, который нарисовал ребенок во время тестирования, а через образы животных, растений. Но ребенок может говорить и вымышленные вещи - у детей очень богатая фантазия.

Николай Шолохов: Основным доказательством, как правило, и является рассказ самой жертвы.

Эдуард Абдуллин: Невозможно только на основе рисунка и рассказа потерпевшего отправить человека отбывать наказание. Проводится судебно — медицинская экспертиза. Без наличия каких-то изменений в половых органах потерпевшего никто не сможет осудить человека.

Было 3, а стало 39 преступлений

Иван Скрябин: Почему только сейчас заговорили об ужесточении наказания?

Эдуард Абдуллин: Этот процесс начался летом 2009 года - тогда были увеличены сроки за совершение этих преступлений. Сейчас происходит очередной этап.

Иван Скрябин: Снизилось ли количество преступлений начиная с 2009 года?

Эдуард Абдуллин: По итогам девяти месяцев 2009 года жертвами сексуального насилия в Татарстане стали 40 несовершеннолетних, в 2010 — 24, в нынешнем году — 30. Мы не можем говорить о резком скачке этой категории преступлений, просто им уделяется больше внимания как с нашей стороны, так и со стороны общества. По 134 (половое сношение и иные действия сексуального характера с лицом, не достигшим шестнадцатилетнего возраста ) и 135 (развратные действия) статьям за девять месяцев этого года нами зарегистрировано 39 несовершеннолетних, в 2010 году — три. Цифра не должна пугать, поскольку эта категоря преступлений перешла в нашу подследственность в этом году, а раньше она была альтернативной и расследовалась также сотрудниками полиции.