«Мама признала меня сумасшедшей, чтобы получать пенсию». Рассказ пациентки психбольницы

Юлии Корепановой всего 40 лет, хотя выглядит она на 55. Несмотря на потрепанность, она чисто и аккуратно одета. По документам у Юлии диагностирована шизофрения и паранойя. Однако женщина рассказывает, что сумасшедшей она признана по настоянию собственной матери.

Я вышла замуж без согласия мамы. Мужу предложили переехать из Ижевска в Казань. Мы уехали и мама восприняла это так, что я теперь отрезанный ломоть и вообще за меня теперь отвечает муж. Я родила дочку, а через три года муж пропал без вести.

Я осталась с дочкой одна. Работу долго не удавалось найти, не с кем было оставить ребенка. В конце-концов я устроилась уборщицей, а дочку пристроила в группу кратковременного пребывания. Затем звонит мама, ей стало негде жить. Мой брат и его жена попросили выселиться из ее же квартиры. Я тогда так обрадовалась, что она приедет ко мне.

Мама приехала и начала меня пилить. Зарплата-то у меня маленькая, дочка-то не в садике. У меня была повышенная усталость, если я утром вставала в 6 утра, то после душа у меня уже не было сил. На медосмотре выяснилось, что у меня гепатит С. Причем, уже в запущенной форме.

“От действий таблеток я спала по 18 часов. Мама приняла это за сумасшествие”

Мне предложили лечение отечественными препаратами. Расписывали, как хорошо будет лечиться. Врач, назначая терапию, не учла то, что укол нужно делать на ночь, тогда как мне назначили процедуру на 11 часов дня. В полдень температура подскакивала до 40 градусов, я приезжала с работы домой и просто лежала. Я спала по 18 часов. Мама пошла к психотерапевту, мол, у меня депрессия, и я схожу с ума. Потом я и сама ходила к нему, он говорил, что со мной все нормально, просто болезнь такая и действие сильных препаратов.

Другой психотерапевт вызывал меня на прием раз в месяц. Он сказал мне, что мама жаловалась ему, будто я слышу голоса. Я была в шоке, такого не может быть. Так было полгода.

Когда закончилось лечение, появилась раздражительность. Я понимала, что все это - последствия лечения, и что рано или поздно это закончится. Просила маму полностью заняться уроками с Анечкой. После этого она пожаловалась в инспекцию по делам несовершеннолетних. Ей казалось странно, что я много сплю.

“Ни я, ни врачи не могли переубедить ее в том, что я не лентяйка или сумасшедшая”

В марте 2015 года мне стало совсем плохо. Я весила 46 килограм, ничего не могла есть. Мама ругала меня, что я не занимаюсь с ребенком математикой, а у меня не было сил даже ходить. Она приводила соседок, говорила, Юлька сумасшедшая, целый день спит… Я объясняла, что это последствия лечения это же и подтвердила гепатолог.

В какой-то момент у меня произошел нервный срыв. Дома у меня есть кладовка, где лежит всякое барахло. Я тогда вытащила оттуда все, и залезла туда. После этого меня забрали в психушку.

Я точно помню, как мне ставили диагноз. Сижу в кабинете, молчу. В это время врачи что-то печатали на машинке. И прозвучала такая фраза: “Сейчас что-нибудь накатаем, ляжет в психушку. Давай как будто она слышит голоса. Где работала-то? Давай вот как будто она в детском саду выливала суп в унитаз”. Полный бред! Написали, что у меня паранойя, шизофрения и слабоумие.

“Пока я лежала, услышала там одно: подпиши согласие. Причем, врач меня вызвал в кабинет, сигарету затянул и прямо в лицо выпустил дым. А я не курю и от дыма я закашляла, меня закачало”

В психушке меня поили таблетками так, что я вообще ничего не соображала. Без таблеток я спать уже не могла. Выписали меня через 36 дней. Мама говорит, ну все, ты сошла с ума, и отобрала таблетки. Обзвонила всех родственников, всех предупредила, чтобы никто со мной не общался. Пошли мы с ней на прием к участковому психотерапевту, он смотрит на меня, ничего понять не может: я нормальная, адекватная! Смотрит на маму: она психут больше, чем я.

Мама записала меня на компьютерные курсы. Я не могла спать, а она: “Ты все врешь”. Я нашла у нее таблетки, и психанула, наглоталась. Потом испугалась, сама же позвонила в скорую. Приехала психбригада. Они даже не стали промывать мне желудок, повезли в психушку.

Я говорила, что это какая-то ошибка, что нет у меня галлюцинаций. А мне только твердили: “Подпиши, подпиши…”.

Таблетки, как могла, выплевывала. Помню, стоят заведующий с заместителем и думают, какой диагноз мне поставить. Врачи спрашивали меня, сколько комнат моя квартира? Прописана ли там дочка? Кто собственник и сколько там квадратов? И я понимала, к чему они клонят.

В одном из отделений, где я лежала приходил, к соседке врач и говорил: “Подпишите на меня квартиру”. Одинокие женщины, которые хотят, чтобы их определили в хороший санаторий, а не закололи там, подписывают, соглашаются на все условия врача. У одной женщины, которая ходила с палочкой, вымогали квартиру так: у нее отобрали палочку и перестали колоть обезболивающее. И знаете, она подписала.

В больнице меня начали обрабатывать. Я звонила маме, пыталась сказать, что меня заставляют что-то подписать, она не поверила. Как-то была одна в палате, все на обеде, меня не пускали. Пришли две санитарки, открыли окна. И одна другой сказала: “Ты знаешь, была тут одна очень упрямая пациентка, что с ней случилось, помнишь?”. А вторая: “Да, она выпала из окна”. Потом закрыли окна и вышли

Я испугалась. Все подписала, что мне дали.

Мне давали такие таблетки, от которых я становилась просто овощем. Потом меня повели судебно-медицинские специалисты. Психолог сказал, чтобы я не подписывала никакие документы, что все у меня в порядке с логикой, мышлением. Я позвонила другу, который был в курсе моего лечения, он тоже говорил, только ничего не подписывай. А когда узнал, что я уже что-то подписала, сказал “Ты теперь сгниешь в психушке”.

“Она переживает, что мне снимут диагноз, что перестанут платить деньги за инвалидность”

6 месяцев меня держали. Выписали в ужасном состоянии. От таблеток появился ужасный свист в ушах. Дали инвалидность. Мама отобрала у меня паспорт и ключи от дома. Сейчас мама может сказать врачу, что я плохо себя веду, и меня закрывают снова. Она полностью доверяет врачам. Говорит, они лучше знают, они разберутся. А я-то понимаю, что они-то со мной быстро разберутся.

Сейчас со мной можно сделать все, что угодно. Я хочу оформить квартиру на дочь, но для этого меня надо признать меня недееспособной. Если это произойдет, маме нужно будет оформлять опекунство на меня и Анечку. А она не хочет связываться с бюрократией. Дочь смотрит на меня и называет больной.

Я бы подписала уже все документы на квартиру, если бы меня просто оставили в покое. Но ведь тогда моя дочь останется без крыши над головой. Куда идти? Психолог говорит, что не может дать прогнозы, как на моем здоровье скажутся эти лекарства. Но если по диагнозу они назначены, я не имею права от них отказаться. Он предложил обратиться к знакомому профессору, который может изменить диагноз. Но денег у меня нет, и получается абсолютно тупиковая ситуация.