Фраза «сидят и ждут, пока мандарины созреют» давно стала ироничным клише, но реальность абхазского сельского хозяйства далека от беззаботного ожидания урожая.
За легендой о «ленивых сборщиках цитрусов» стоит изнурительный сезонный труд, который редко приносит достойный доход.
Когда-то абхазский мандарин был символом Нового года для миллионов советских семей. Его неповторимый аромат и лёгкая кислинка ассоциировались с праздником и детством. В 1980-е годы в Абхазии собирали до 120 тысяч тонн цитрусовых ежегодно, а плантации занимали свыше 6 тысяч гектаров. Продукция отправлялась по всей стране централизованно, и сбыт не был проблемой. Однако после распада СССР система закупок и логистики разрушилась, а рынок заполнили дешёвые импортные сорта из Турции, Марокко и Испании, отличающиеся ярким цветом и более сладким вкусом.
Экономика цитрусового кризисаСогласно данным Минсельхоза Абхазии, к 2024 году объёмы производства сократились в четыре раза: республика собирает не более 30–40 тысяч тонн мандаринов в год, а площадь садов уменьшилась до 1,2 тысячи гектаров. Казалось бы, цитрусовый бизнес прост — собрал урожай и продал, однако реальность куда сложнее. Перекупщики диктуют цену, снижая её до 10–15 рублей за килограмм, и фермеру часто не остаётся даже средств на обновление сада. При хорошем урожае часть плодов попросту портится: в стране по-прежнему нет перерабатывающих предприятий, способных принять большие объёмы сырья.
Миф о «лени» и цена настоящего мандаринаЧтобы заложить всего один гектар цитрусового сада, необходимо вложить около 500 тысяч рублей и ждать не менее четырёх лет до первого урожая. Всё это время фермер несёт затраты на полив, уход и защиту от болезней, не имея гарантий сбыта. Поэтому утверждение, что абхазцы «живут за счёт мандаринов», не выдерживает критики: это тяжёлый труд, сопряжённый с рисками и нестабильностью доходов.
Отдельная проблема — подмена происхождения. Под видом «абхазских» нередко продаются турецкие или китайские фрукты, тогда как настоящие мандарины из республики можно встретить в основном на юге России и в небольших фермерских лавках.
Абхазский мандарин давно перестал быть «золотой жилой». Это не легкая работа под солнцем, а ежедневная борьба за урожай и выживание, сообщает источник. Однако для местных жителей он остаётся символом земли и труда, частью культурного наследия и воспоминанием о времени, когда аромат цитрусов означал не просто Новый год, а уверенность в завтрашнем дне.