- В последнее время в городе опять заговорили о врачебных ошибках. Произошло сразу два резонансных случая всего за неделю, когда умерла школьница и наша коллега - журналист.
- Врачебные ошибки есть во всем мире. В Германии, например, по данным отдельных консалтинговых компаний подобных случаев в год регистрируется более 190 тысяч, а смертей, так или иначе связанных с действием медперсонала, около 18 тысяч.
Врачебная специальность связана с риском и тут надо четко разделять: где имела место быть халатность, а где непрофессионализм. В каждом таком случае, я думаю, точку может поставить только суд. Врачи – это те же самые члены общества, они тоже имеют право на защиту.
Кто будет работать, если завтра не выдержит единственный хирург первой категории? Ординаторов направим? Хорошо, направим, но какое качество медицинской помощи будет?
- Почему все чаще пациенты говорят о врачебных ошибках?
- Меня беспокоит, что словосочетание «врачебная ошибка» используется до решения суда и используется очень часто. Я считаю, что в этом есть определенная социальная несправедливость, а в отдельных случаях и наша недоработка с точки зрения работы с родственниками. Потому что персонал больницы, даже если исход лечения неблагоприятный, должен показать родственникам и убедить их в том, что все что можно было сделать сделано. Профессия врача связана с риском ошибки, но их специально никто не допускает. Наша задача в том, чтобы минимизировать вероятность этих ошибок.
Я всем своим коллективам говорю – мы закрытыми никогда не будем, мы будем открытыми. Каждый такой случай для нас определенного рода сигнал. Вы поймите, врачебное сообщество – это интеллектуальная элита сегодня… У нас есть ассоциация медицинских работников РТ, которая является структурным подразделением Национальной медицинской палаты , возглавляемой доктором Рошалем. Мы будем развивать адвокатуру для защиты чести и достоинства врачей.
- Ваше отношение к коммерческой медицине?
- Есть такое понятие в профессиональном кругу – «продажа очереди». Вот этого не должно быть. У нас сегодня все учреждения являются автономными. Оказание платных медицинских услуг допускаются, но в моем понимании потоки должны быть разделены. Эти услуги оказываются, потому что есть спрос. Если человек хочет прийти и получить комплексно медуслугу на платной основе с соответствующими удобствами, он не должен искать частника.
- То есть речи о том, чтобы полностью отказаться от платной медицины, не идет?
- Совсем отказаться, я думаю сегодня говорить об этом преждевременно, так как надо думать, чем замещать выпадающие доходы, из которых 60-70 процентов идут на заработную плату, а это то, что привлекает и удерживает специалистов в условиях кадрового дефицита.
- В Набережных Челнах произошел на днях случай, когда в городской инфекционной больнице умер мальчик, которому было всего 2 года. Врач сообщил матери, что дети, больные ДЦП, это не его профиль. Что в городе 7 тысяч таких детей он не обязан всем помогать. Как вы прокомментируете действия врача?
- Есть большая проблема во взаимоотношениях - врач-больной. Сегодня врачи не считают необходимым что-то объяснить пациенту, и я думаю, что процентов 80 из тех случаев о «врачебных ошибках», что уходят в СМИ, уходит именно по этой причине. Для врача все понятно, он видит динамику в анализах, записывает это в историю болезни , но при все при этом пациент остается недовольным . У меня был такой случай, когда встретил своего соседа в РКБ в приемном отделении. Он болен сахарным диабетом. Я спросил: «Тебе лучше?». Он: «Нет, стало еще хуже». Стали разбираться, оказывается у завотделением к больному никаких вопросов нет: она делает подбор лекарственной терапии и высокие значение сахара в крови – это нормально. А больной-то этого не знает и считает что ему хуже.
- Наглядный пример…
- Да у меня много случаев было. Врач может все сделал правильно: через 30 минут после поступления в приемное отделение положил на операционной столь больного и провел операцию квалифицированно, но при этом сказал родственникам, идя неторопливой походкой, что это только в кино врачи бегают по больнице. Он искренне хотел спасти своего пациента, но свою же работу – трехчасовую операцию – этой фразой свел на нет. Поэтому я говорю: «Если не знаете что сказать, лучше промолчите». Персонал надо учить. У нас в больших клиниках сейчас проводятся тренинги профессиональных психологов - на клиентоориентированность и стрессоустойчивость.
- А как быть матери, которая вот получает тело своего ребенка в морге?
- Нанесена психоэмоциональная травма. Специалист должен принести свои извинения, главный врач тоже.
- Подозреваем, что сейчас по этому делу будет возбуждено уголовное дело и будет проводиться проверка.
- Возможно, сегодня почти по каждому такому случаю, которое вы освещаете в прессе, возбуждается уголовное дело. Хорошего в этом мало с точки зрения влияния на отрасль. Возвращаясь к названному вами случаю, опять же язык врача стал поводом, а не его непрофессионализм. Конечно, будет проверка. Врачей будут вызывать, они будут давать показания. Тот врач, наверное, уволится.
Я знаю случай, когда в программе «Пусть говорят» у Малахова вся страна обсуждала случай с диспетчером, который вот так же грубо разговаривал с родственником пациента. Там 38 человек после этой программы уволилось.
- Неумение общаться с пациентами - это проблема только молодых врачей?
- Наши ветераны, те, которым под 70 лет, они конечно себе такого не позволяли. Скажем так, рыночные взаимоотношения пришли, но мы не научились еще быть более конкурентноспособными. То есть мы знаем медицину, но мы не научились общаться. Я тысячу раз повторяю, что в Израиле онкологи не профессиональнее наших, но там родственникам дают такую уверенность в том, что в клинике сделано все возможное, что люди готовы платить десятки тысяч долларов. Вот именно за эту уверенность.
- Бывает так, что ты сидишь у врача, а прием прерывается звонком.
- Через ассоциацию медработников мы отправили во все медучреждения стандарты поведения врачей. Там абсолютно все прописано, даже то, что запрещается разговаривать по телефону во время приема, как должен выглядеть врач, что от него не должно пахнуть сигаретами, не должно быть золотых цепей и так далее.
- А если эти стандарты не соблюдаются, что тогда делать?
- Во всех учреждениях создаются службы качества, которые должны отслеживать вот такие негативные моменты и работать над их искоренением. Этого не было раньше.