Сегодня в рубрике "Историческая Казань" речь пойдет о возникновении и становлении медицинского образования в Казанском университете. О трудностях, престиже и выборе преподавательского состава ProKazan.ru рассказала историк Ксения Буренко.
Во второй половине 17 – начале 18 века в России начали появляться научно-образованные врачи. Ученых в то время подбирал аптекарский приказ - центральное правительственное учреждение, в котором сконцентрировалось ведение врачебного дела в Российской империи в 17 веке. Его составляли доктора, лекари, аптекари, окулисты, цирюльники, рудометы (кровопускатели), костоправы и другие специалисты.
5 ноября 1804 года император Александр I подписал Утвердительные грамоты и Уставы для императорских университетов в Москве, Харькове и Казани.
Императорский Устав Казанского императорского университета
В казанском университете предусматривалось четыре отделения: нравственных и политических наук, физических и математических наук, словесных наук и врачебных, или медицинских наук. Число профессоров было строго ограничено и определена их узкая специализация в конкретной сфере. На этапе формирования преподавательского состава казанского университета утвержденного Совета университета пока не существовало. Поэтому до его образования формированием кадрового состава занимался попечитель Казанского учебного округа Степан Румовский.
Степан Румовский
Степан Румовский сделал очень многое для развития образования в Казанском крае. Например, он предложил обучать в Казанской гимназии бесплатно по 40 человек для того, чтобы позже они поступили студентами в университет, а по окончании курса заняли бы преподавательские места. Так Румовский предусмотрел проблему угрозы существования университета из-за недостатка учителей.
Иностранные преподаватели и их проблемы
В Казанском университете преподавали иностранные преподаватели. Первые немцы появились 1808 году. Приглашенные ученые столкнулись с множеством проблем, например, с языковым барьером. Для Европы 18 века миграция университетских ученых была обычным явлением. Преподаватели довольно часто переходили из университета Европейского Юга в университеты Севера и наоборот. При этом они легко адаптировались, и поскольку научным языком католической и протестантской Европы был латинский, а языком межнационального общения французский.
Йозеф Литтров (1781—1840), профессор Казанского университета
Однако ситуация в Казани была другой. Студенты в лучшем случае знали французский язык. Дети не из дворянского круга иностранными языками либо не владели вообще, либо слабо знали латынь и немецкий. Не спасли положение введенные в университете подготовительные курсы. Ни латынь, ни немецкий язык до уровня, необходимого для понимания научных лекций, освоить за короткий срок не удавалось.
Элита
Однако должность преподавателя университета была одной из самых престижных. Преподаватели были освобождены от уплаты налогов, избавлены от уплаты таможенных пошлин при перевозке или пересылке книг и имущества. Для них было введено бесплатное или недорогое лечение, установлены цены на жилье и питание - «квартирные» и «столовые» деньги.
Университетским служащим был определен высокий оклад. В начале 19 века жалованье профессора составляло 2 000 рублей в год, экстраординарного (соответствует современной должности доцента) – 1 500 рублей, адъюнкта – 800 рублей, студента-кандидата (аналог аспиранта) – 300 рублей в год. Жалование выплачивалось служащим равными частями трижды в год, по «третям» годового оклада: в январе, мае и сентябре. К жалованию приезжих преподавателей дополнительно выдавались так называемые «прогонные деньги» для покрытия дорожных расходов, а также единовременное пособие – «подъемные» средства для обустройства на месте.
Преподаватели медицинского факультета на протяжении 19 века выбирали для жизни дома, располагавшиеся по улицам Старой и Ново Горшечной, Лядской, Первой, Второй, Третьей Горы, в Гимназическом переулке. Редко кто-то из научной среды селился в слободах и предместьях.
Вообще казанскому преподавателю жилось труднее, чем столичному. В книжных лавках научная литература была в дефиците, а если и была в наличии, то стоила намного дороже, чем в Москве или Петербурге. Любые инструменты для физических, медицинских или химических опытов приходилось выписывать либо из-за границы, либо из столиц, при этом оплачивая стоимость их перевозки. А найти подработку было намного сложнее – репетиторство ценилось низко, и клиентов было мало. В результате заработать могли лишь университетские медики и практикующие юристы.
Преподавателей в университете не хватало, порой одному и тому же профессору приходилось читать лекции по разным дисциплинам. Помимо профессоров лекции могли читать и адъюнктанты - младшие научные сотрудники. “Адъюнкт” переводится с французского, как «помощник». Обычно это был ассистент преподавателя.
“Табели о рангах”
Открытие университетов открыло возможность освоить и построить новый вид карьеры – научной. Ученые степени признавались по всей империи и соответствовали чинам «Табели о рангах». Студент, успешно окончивший университет, принимался на службу с 14-м чином коллежского регистратора. Это был низший чин, но о нем мечтали все канцелярские чиновники недворянского происхождения – ведь поступающий на службу разночинец должен был отслужить несколько лет, прежде чем ему мог быть пожалован первый классный чин.
За кандидатскую степень выпускник получал 12-й чин - губернский секретарь и, тем самым, становился личным дворянином. Защитив магистерскую диссертацию, близкую к современной кандидатской, человек обретал 9-й чин - титулярного советника. А получив степень доктора наук, он автоматически становился коллежским асессором в 8-м чине. Этот уровень бюрократической иерархии давал права потомственного дворянства. В административном плане соотношение должности и чина распределялось следующим образом: магистр имел 9-й класс, адъюнкт и экстраординарный профессор - 8-й, ординарный - 7-й, а ректор получал 4-й класс «Табеля о рангах». Прослуживший 25 лет профессор удостаивался звания «заслуженного».
Рассказывавший о своем опыте ученый интереснее, чем лектор, зачитывавший научный трактат
Правительство постоянно требовало повысить уровень подготовленности преподавательского состава. И эти требования понятны, потому что если бы у университета были бы низкие показатели учебной деятельности и низкий спрос, он подлежал бы закрытию и ликвидации. К кандидату на должность преподавателя предъявлялись высокие культурные, профессиональные и этические требования. Жизнь Казанского университета побуждала преподавателей заниматься наукой. Рассказывавший о своем исследовательском опыте ученый был интереснее студентам, чем лектор, зачитывавший научный трактат. Каждому профессору была предоставлена свобода преподавания с обязанностью поставить его в уровень с современным состоянием науки. И исключено было вмешательство в образование лиц менее компетентных.