Казанский дирижер Рустем Абязов: “На гастролях в Тунисе я чуть не умер от аппендицита”

ProKazan.ru совместно с газетой “Город” продолжает проект “Школа успеха”, где успешные люди рассказывают ученикам о своем профессионализме и жизненных принципах. В этот раз в гостях у лицея №5 побывал художественный руководитель казанского камерного оркестра La Primavera Рустем Абязов.

Как произошел выбор вашего жизненного пути?

- Вообще музыкой начинают заниматься с пяти лет. Понятно, что в таком возрасте невозможно решить, чем ты хочешь заняться в жизни. Поэтому этот выбор за ребенка делают родители. Решение серьезно заниматься музыкой принимается уже в старших классах. Но, честно говоря, другого пути-то и нет. Потому что те, кто закончил десятилетку, больше ничего и не умеют. Редко бывает, если после нашей школы ребенок решал сменить сферу деятельности.

Поэтому очень внимательно отнеситесь к себе. Что лично для вас важно? Очень важно определиться вовремя - развиваться или вовремя убежать. Бывают такие случаи, когда родители хотят сделать из ребенка великого музыканта, заставляют заниматься, а ему не дано. Вот Богом не дано! Он может даже закончить консерваторию, и вдруг понять, что он не тем делом занимается. И вот это уже личная трагедия.

"Позиция “быть как все” для жизни очень вредна"

Какие качества нужно в себе вырабатывать?

- Любить то, чем бы занимаешься. Если в тебе есть искра Божья, ты можешь воплотить ее в жизнь. Но даже если она есть, без желания ничего не получится. Например, музыкальные способности моего сына значительно выше моих, но он не хочет стать музыкантом. Я совершенно не собираюсь заставлять его идти по моему пути. Это как раз тот случай, когда способности останутся нереализованными.

Приходилось ли себя “переучивать”?

- Мы учились в Советском Союзе. К сожалению, менталитет советского человека был таков: не нужно стараться выделяться среди прочих. Надо стараться “быть как все”. Это очень вредная позиция. Нам, ученикам музыкальной школы, в мозги постоянно откладывали эту мысль: ни на что особо не рассчитывайте. Большее, о чем мы думали - это то, что мы закончим школу, консерваторию и пойдем преподавать в ДМШ. С таким ощущением я приехал в Московскую консерваторию. А там преподают очень известные музыканты, и все они сочетают преподавательскую деятельность с концертной. Тогда я начал переосмысливать эту идею и, вернувшись в Казань, начал сочетать концерты и преподавание.

Помогла вера в себя?

- Есть такие наглые люди, которые в любом случае считают, что они лучшие. Иногда это соответствует действительности, а очень часто не соответствует. Поэтому, конечно, нужно трезво оценивать свои возможности. Но мое мнение: лучше переоценить себя, чем недооценить.

О чем думаете во время концерта?

- О программе. Я достаточно спокойный человек в жизни. Меня трудно вывести из себя. Многие удивляются, как это удается. А мне достаточно эмоций на сцене, где есть все: от страсти до трагедии. Этого более чем достаточно.

Насколько вы доверяете оркестрантом? Что будет, если кто-то ошибется во время исполнения партии?

- Мы все люди и все подвержены риску ошибиться. Я не вижу в этом большой трагедии. Во-первых, я стараюсь выбирать в оркестр профессионалов, которые редко ошибаются, хотя без этого никто не обходится. Во-вторых, репетиционный процесс для того и создан, чтобы довести действия музыкантов для автоматизма.

"Я спрашиваю врача: “Я доживу?” Она мне ответила: “Может и доживете...”

А если кто-то заболеет?

- Настоящий профессионал будет играть на концерте, даже если он заболеет. На собственном примере расскажу. У нас были гастроли в Тунисе. Три концерта и последний - в Колизее, во втором по величине после Римского. В этом Колизее проходит очень престижный музыкальный фестиваль. Было 8 тысяч зрителей, все очень грандиозно. В день третьего концерта я просыпаюсь утром с сильной болью в животе. Чем ближе к концерту, тем мне хуже. Садимся в автобус до Колизея, с нами поехали несколько человек из гостиницы. Среди них оказался хирург. И вот пока мы ехали, она спросила меня: “А у вас не аппендицит случайно?”.

Может и аппендицит, а что делать? Концерт же я не могу отменить. Причем, это был единственный случай, когда мы поехали на гастроли без медстраховок. А там такая операция стоит 25 тысяч долларов. Но ведь и концерт же не отменишь! И мы его провели, все прошло замечательно. После нас повели в такой ресторанчик на открытом воздухе, где подавали потрясающую баранину на косточке! Я уже был там однажды, а тогда так и не смог попробовать это блюдо, о чем жалею до сих пор.

"Что я мог сделать? Сказать, извините, у меня аппендицит? Профессионал на то и профессионал, что будет работать в любых условиях"

Как я дошел до автобуса, я уже не помню. Хирург предложила осмотреть меня в гостинице. И да, она подтвердила, что у меня аппендицит. А вылетаем мы только на следующий день, поезд в Казань прибудет в только после 14 часов дня. Я спрашиваю врача: “Я доживу?” Она мне ответила: “Может и доживете...”.

Вот с этим “может и доживете” я протянул до Казани. Поезд приехал, нас уже на вокзале ждет бригада врачей, а встречает телевизионная группа. Никто, конечно, не знал о моем состоянии, расспрашивали о фестивале. Двое знакомых потом рассказывали мне, что видели интервью по телевизору и спрашивали: “А ты почему был такой зеленый?”.

Когда меня привезли в больницу, через пол часа я уже был на операционном столе. Через пару дней врач-анестезиолог признался, что за 15 лет практики никогда не видел, чтобы вырастили такую “блямбу”. “Через два часа спасать было бы уже поздно,” - сказал он тогда.

Но что я мог сделать? Сказать, что извините, у меня аппендицит? Тогда концерт бы отменили, пострадали бы организаторы, тысячи зрителей, многие из которых специально прилетели в эту страну! Профессионал он на то и профессионал, что будет работать в любых условиях.

Не мешает ли активная творческая деятельность общению с семьей?

Конечно мешает. Профессия музыканта не предполагает такого понятия как “рабочее время”. Если на заводе ты пришел на завод, 7-8 часов честно простоял за станком, выточил определенное количество деталей, ушел и до следующего утра забыл об этом станке и деталях. Но есть профессии, которые это не позволяют делать. Да, мой официальный рабочий день дирижера заканчивается, я прихожу домой, но чем я занимаюсь? Изучаю партитуры, готовлю программы… Заканчиваю примерно в половину двенадцатого, чтобы, как я это называю, пожить личной жизнью - пол часа посмотреть телевизор и попить чай.