Жительница Казани рассказала, как у нее отняли квартиру, за которую семья платила 10 лет

Лилия Фаррахова сейчас живет в старой дедушкиной квартире вместе с детьми и родителями. Квартира с советским интерьером сейчас наполнена пакетами и вещами. Лилия рассказала, как лишилась квартиры возле ветинститута.


Лилия Фаррахова на фото справа

- Моя мама, Роза Салахутдинова, 37 лет работала на “Трест-2”. Ее отец - известный строитель Бари Галеев, в честь которого в Советском районе названа улица. Маме моей, как заслуженному работнику, дали возможность купить льготную квартиру. В тот момент на территории ветинститута начали строить общежитие. Стройку заморозили, денег не было. Фундамент долгое время простаивал, и руководство нашло выход: заключили договор об инвестированном строительстве (тогда не было понятия "долевое строительство") с “Трестом”. Предприятие предложило заслуженным работникам приобрести квартиры. Половина дома была достроена как общежитие, а половина - на продажу, за счет дольщиков.

Лилия рассказывает, что 10 лет ее мама платила за квартиру по 1200 рублей - это была почти вся ее зарплата. По окончании строительства семьи заселились в квартиры, однако прописывать их там отказывались.

- Когда мы выплатили деньги за квартиру, нам выдали ордера. Нас отказывались прописывать, и мы подали в суд на признание права собственности. Тогда мы узнали, что договора наши признаны недействительными. Оказалось, что ветинститут с “Татстроем” (дочернее предприятие “Трест-2” - прим.ред.) что-то не поделили, и ветинститут подал на “Татстрой” в суд, что эти договора не являются действительными.

Обернули все так, что это муниципальная собственность, и она никак не может быть ни куплена, ни продана, ни приватизирована. Все эти договора Арбитражный суд признал недействительными. Но об этом руководство предприятия умолчало.

Обеспокоенные жильцы обратились к ректору ветинститута. Там их уверили, что их деньги перечислили обратно в “Татстрой”. И “Татстрой” должен эти деньги раздать по решению суда. Но так как суммы должны выплатить единоразово всем и с учетом индексации, раздать деньги всем сразу они не смогут, это вопрос не одного года. А пока, мол, живите спокойно. Это же подтверждали и в “Татстрое”.

- Моя мама давний работник этого предприятия, наша семья поколениями там работала. У нее не было поводов не доверять своему руководству. Представляете, вы бы 37 лет проработали с этими людьми, все было замечательно, они говорили, что все нам отдадут, напишите заявление, откройте расчетный счет, мы вам перечислим. И мы продолжали там жить.

Шло время, а выплат все не было. По одному жильцы начали подавать в суд на признание договора недействительным и выплат с учетом индексации.

- Вроде как нас и не гонят, но и не узаконивают. Мы также подали в суд, решение было в нашу пользу. И тут “Татстрой” подает встречный иск, что мы не имеем права требовать деньги, так как мы один раз подавали и уже прошел срок давности. А в первый раз мы подавали на право прописки. А сейчас на признании договора недействительным. Они взяли и объединили два дела разного содержания и выставили за одно.

Женщина перечисляет инстанции, которые она обошла в борьбе за квартиру: приемная президента РТ, России, прокуратура города, республики, уполномоченные по правам человека и детей (в квартире проживают два ребенка), полиция, суды разной инстанции. Она дошла до Верховного суда Российской Федерации. Там вообще сказали, что у семьи нет подтверждающих квитанций об оплате, хотя они все приложены к делу. Лишь после того, как женщина обратилась в СМИ она снова получила обещание вернуть деньги.

- Мы проживали там 17 лет. Три раза делали ремонт, квитанции оплачивали, долгов не имели. Я одна воспитывала там своих двоих детей. Я писала во все инстанции, все давали один ответ “Не переживайте, вас не могут выселить, вы приобрели квартиру законно. Вам должны либо квартиру оставить, либо деньги выдать”. Отец мой был проректором института культуры, профессором, заслуженным работником РТ. Он всю жизнь был борцом за справедливость, никогда не пользовался привилегиями того, что он начальник. Все эти выяснения, суды довели до такого состояния, что у него случилось три инсульта, и на этом фоне он потерял память и способность мыслить.

Однако денег Лилия не дождалась, вместо этого к ней заявились судебные приставы с требованием в течение нескольких дней я покинуть помещение. И это перед самой зимой, без возможности даже найти другое жилье.

- Оказывается, руководство ветинститута подало в суд, что мы вы вообще никогда не жили в этой квартире, что мы ее даже не покупали. А я записана в ордере как состав семьи. Якобы я вообще пришла туда с улицы, вскрыла замок, поселилась и никому не даю доступа. И суд принимает решение меня на выселение. Я просила дать мне хотя бы полгода, чтобы решить проблему с квартирой, отложить на нее денег. Отец тогда заболел, на руках двое детей, я одна их поднимаю. У меня нет возможности вытащить из кармана два миллиона и купить хотя бы комнатку, оформить ипотеку. Тем не менее, ко мне бились в дверь с угрозами непонятные личности, и я в слезах была вынуждена вывозить оттуда все.

Поняв, что ей не собираются возвращать деньги, Лилия начала добиваться возбуждения уголовного дела по факту мошенничества. Раз деньги были перечислены в “Татстрой”, а до семей они не дошли, при этом “Татстрой” говорит, что всем он все компенсировал, значит деньги кто-то к себе присвоил.

- И что вы думаете? Ведомства пересылают друг к другу: прокуратура говорит, что этим должен заниматься следственный комитет, СК, что этим занимается УВД, те отправляют в отдел по борьбе с экономическими преступлениями. Все инстанции прошли! Нас один раз вызвали. После этого отправили к участковому.

Лилия доказывает, что руководство “Татстроя” вело двойную игру: в 2011 году гендиректор предприятия Дудов отчитался ректору ветинститута, что его сотрудники в купленных квартирах не проживают, так как исполнено решение суда, мол, деньги выплачены. А в 2012-м году он же приглашал владельцев квартир на встречу “во исполнение решения суда”.

Часть жильцов смогли добиться возврата денег. Однако большинство, около 5 семей, вынуждены покинуть свои квартиры.

- И нам везде дают отписки, мол у вас же есть какое-то другое жилье, вот дедушкина квартира, в которой проживают родители. Да будь у меня хоть десять квартир! Моя семья за эту квартиру платила 10 лет! Судьи и все правоохранительные органы говорят, что признание договора недействительным еще не обязывает “Татстрой” выплачивать вам деньги! Это такая халатность! Такое беззаконие! У меня уже нет возможности оплачивать адвоката. Мне мебель уже продавать?

Лилия уже не надеется вернуть ту квартиру. Она согласна уже на любую компенсацию.

- Были бы у нас деньги, такие какие требуются на защиту наших прав, я бы на них просто купила новую квартиру. А так нам деваться некуда.

По мнению юриста Ларисы Лазаревой, ошибка семьи в том, что после решения суда они поверили обещаниям. Надо было вести работу с судебными приставами, добиваться немедленного исполнения решения. Это же нам подвердил и источник в УБЭП: за годы истек период исковой давности.

- Судебные приставы должны были арестовать имущество должников, - объяснили нам. - Но сейчас по закону прошли сроки давности, больше 10 лет. Нет преступления, все сроки вышли.